Женевская Конвенция о защите жертв вооруженных конфликтов
В течение менее года после принятия Конвенции по геноциду, появились еще 4 важных пост – Нюрнбергских регуляторов: о улучшении участи больных, о раненых в армиях, о тех кто потерпел кораблекрушение, о обращении с военнопленными, и другие конвенции. В 1977 году к Конвенциям были добавлены дополнительные протоколы. Вместе они представляют собой сущность гуманитарного права.
Все Конвенций в основном применяется в военных действиях, международных чрезвычайных положениях. Стоит отметить юрисдикцию, общая в конвенции и дополнительном протоколе I, в частности, гласит следующее: ВДС обязуется принять законодательство, необходимое для обеспечения действенных универсальных санкции для лиц, совершивших или которые было приказано выполнить действия нарушающие любые международные конвенции, перечисленное в следующей статье каждая ВДС должна быть обязана искать лица подозреваемых в совершении либо получении приказа судить этих лиц в своих национальных судах не взирая на их национальность. Также при желании она может выдать такое лицо для судебного процесса другой ВДС, участвующей в деле, в соответствии в положениям своего национального права, при условии что 2-ая ВДС, суд по имеющимся данным завела дело.
Выражение «не взирая на их национальность» предполагает универсальную юрисдикцию. Так ли это? Вопрос может показаться излишним, но какое-то время была дискуссия было ли наличие права судить не граждан ограничено только сторонами, находящимися в состоянии войны или оно распространялось и на нейтральные государства. Здесь нужно отметить, что важная публикация 1945 года была связана с вопросом, имеет ли по международному праву ваяющее государство юрисдикцию наказывать военнопленного преступника в находящегося в заключении, когда жертва военного преступления является гражданином другого государства, а правонарушение имело место вне территории, подконтрольной стране, собирающейся осуществить наказание. Ролинг, немецкий профессор и бывший судья международного военного трибунала по Дальнему Востоку настойчиво отстаивал узкое толкование статьи о юрисдикции. Другие ученные также предполагали, что только государства, находящегося в состоянии войны и является сторонами Конвенции, может осуществить «универсальную» юрисдикцию в рамках Конвенции. Эта точка зрения была убедительно опровергнута одним из главных создателей уголовных положении Конвенции другими авторами на основании тщательного изучения подготовительных документов. Более того, почти все страны, о которых пойдет речь ниже в Части II, расширили распространение своей юрисдикции в отношении серьезных нарушении, независимо от их вовлеченности в конфликт, места где он произошел и национальности жертв. В свете ст.31(3) (в) В конвенции о международных соглашениях (или договорах) принятая в Венне , утверждает, что любая резолютивная практика применения международного договора может помочь достичь соглашения между сторонами, имеющими отношение к применению, может с уверенностью сказать, что правильным является широкое толкование. То есть, общая юрисдикционная оговорка Женевской Конвенции 1946 и Дополнительного протокола справедливо считается примером универсальной юрисдикции.
Тогда возникает вопрос: какова форма универсальной юрисдикции? Анализ текста свидетельствует о нижеследующем. Первый абзац юрисдикционной оговорки адресован ВДС; все они обязаны принять необходимые законы, что бы обеспечить эффективные уголовные санкции для наказания за серьезные нарушения Конвенции. Первое предложение второго абзаца, несмотря на формулировку адресовано только государству, где находится правонарушитель, так как государство может искать правонарушителя только на своей территории, и может привлечь к суду только подозреваемых, находящиеся на территории этого государства. Обязательство разыскивать и обвинять в судебном порядке дополняется альтернативным обязательством во втором предложении абзаца: Оно также может, по его предпочтению, и в соответствии с пунктами собственного законодательства, выдавать таких лиц для привлечения которого О других ВДС, имеющей отношение к делу, при условии что это ВДС, судя по имеющимся данным, завело дело.
Может ли третье государство, не имеющие никакого отношения к правонарушителю или правонарушению, сделать вывод из этого предположения об их возможности требовать экстрадицию подозреваемого с целью универсальной юрисдикции в отсутствии полуофициальные комментарии Конвенции, не дают разъяснения по этому вопросу, что может служить показателем. В тексте говориться о выдаче подозреваемого для привлечения к суду других ВДС, имеющей отношение к делу, что предполагает необходимость связи либо заинтересованности. Любое другое толкование вряд ли будет совместимо с упомянутой выше дискуссией в отношении воюющих и нейтральных государств – сторон Конвенции. Если существовала неуверенность относительно права нейтрального государства, осуществляющего заключение правонарушителя, как же тогда такое право может распространяться на нейтральные государства, в котором не содержится правонарушитель? Более того, никто, не будет ожидать, что государства на Женевской Дипломатической Конференции будут отставать существенно друг, точка зрения по вопросу универсальной юрисдикции, чем та, которую они отстаивали всего год назад во время подготовки Конвенции о Геноциде.
Это ведет к третьему вопросу: почему универсальная юрисдикция с большей готовностью принимали в отношении серьезных нарушении, а не геноцида, ведь и то, и другое обычно совершаются представителями властей государства? Возможное объяснение заключается в том, что серьезные нарушения обязательно подразумевают международный элемент: несовпадение национальности жертвы и нарушителя – это составляющий элемент серьезного нарушения Конвенции Геноцида, напротив, в основном совершается против граждан этого эе государства. Другой причиной может быть то, что этому вопросу уделялось меньшее внимание в процессе составления Женевских Конвенции, которые вместе содержат более чем 2 сотни существенных положении, чем в процессе составления Конвенции по Геноциду, в котором юрисдикция была всего лишь одним из восьми существенных положений. Тот факт, что Женевская конвенция 1949 года составлялись почти сразу же после конфликта, в котором было вовлечено так много стран, также был расценен в качестве объяснения.
В заключение можно сказать, что режим наказания за серьезные нарушения по Женевской конвенции 1949 г. и Дополнение к протоколу I является императивным, в силу чего judicare предшествует dedere и основывается aut dedere aut judicare в 3-х конвенциях, принятых до IIMB, упомянутых выше, компетенция судьи места, где был арест в отношении серьезных нарушителей является первичной и обязательной для всех государств – сторон, а не только для тех, чье внутреннее законодательство признает принцип наказания за экстерриториальные правонарушение общим правилом.
